bones – calcium

сонмин забивает холодильник банками с пивом, энергетиками, водкой и апельсиновым соком, из еды только упаковка замороженной стручковой фасоли в морозильной камере, как напоминание о попытке употреблять в пищу что-то кроме алкоголя и фастфуда; вытряхивает окурки из пепельницы в мусорное ведро и устало проводит ладонью по лицу.

на футболке жирным шрифтом “tired of everyone’s bullshit” — это было бы лучшим названием для трека, в котором сонмин обязательно бы упомянул бенюна, свою фрустрацию и частое похмелье.

он разбавляет водку соком и заваливается на диван с облезшей обивкой на подлокотнике, нервно скребет по ней пальцами, а потом набирает сообщение бенюну, предлагая просто поговорить.

(про синяк под глазом и причину его появления он вспоминать не хочет, накидываясь в ожидании, конечно же, отрицательного ответа — в лучшем случае).

у бенюна любимая девушка и перспективы, ему не до чужих личных заебов, но то, что у сонмина на него встал пару дней назад, когда они вместе отдыхали и смотрели фильм по кабельному — заметно расстраивает и, наверное, отталкивает больше от неожиданности, чем от приступа гомофобии.

и бенюну немного стыдно за свою резкость, подбитый на эмоциях чужой глаз, но он оставляет без ответа пришедшее сообщение, пару минут задумчиво повертев мобильник в руках.

(попытка отгородиться и нежелание разгребать).

сонмин злится и напивается, удаляет номер бенюна из телефонной книги (но из головы не может — помнит наизусть) и блокирует в социальных сетях; злится на себя за то, что понимает все прекрасно, но не может принять, на него — за игнор и бесчувственность.

пьяный и злой он засыпает на диване, а утром ненавидит весь мир и выбрасывает тот пакет с фасолью и жалеет, что то же самое нельзя сделать со своими чувствами.

шиён шутит про синяк под глазом и помятый вид, но не зло, не обидно, покупает в автомате кофе — без сливок и сахара и ничего не спрашивает, сонмин за это ему безумно благодарен.

их общение с бенюном в общей компании сокращается до беглых и раздраженных взглядов со стороны сонмина и равнодушных ответных со стороны самого бенюна.

и только когда они сталкиваются в дверях клубного туалета, бенюн говорит:

— извини.

(за синяк? за похереную дружбу? за то, что у сонмина на почве непросыхания по причине внутреннего конфликта и влюбленности скоро отвалится печень? за то, что сонмину хочется целоваться и ничего не чувствовать одновременно?)

он убирает челку под кепку и, криво улыбаясь, сухо отвечает:

— да пошел ты.

возвращаясь к остальным внутренне выжатым и злым, внешне — как ни в чем не бывало, говорит, что от выпитого мутит, а потом сливается.

на улице жарко и душно, от запаха прибитой к асфальту пыли и палаток с уличной едой начинает тошнить по-настоящему, он покупает в круглосуточном новую зажигалку и курит под козырьком, пока ждет вызванное такси, а дома снова злится и снова напивается.

(сонмин думает, что таким образом заглушит этот напалм чувств и переболеет, но на самом деле делает только хуже и замыкает круг).